Песчаный Лотос - Страница 14

Эй! По-моему, я начинаю подпадать под власть его чар. Не хватает еще влюбиться, мелькнула в голове Лаванды мысль. И в ту же минуту она почувствовала страх оттого, что ее чувства готовы выйти из-под контроля.

Чтобы скрыть панику, Лаванда нарочито насмешливо заговорила вновь:

— Ну же, Ридли! Неужели ваши доводы иссякли уже на первом пункте?

Николас молчал. Ему вдруг показалось странным, что, общаясь с Лавандой, он испытывал то же, что и в обществе гейши, — влечение. Невероятно! Обе женщины были полной противоположностью друг друга! Как такое могло случиться с ним?

— Я могу расценивать ваше молчание как признак поражения? — поинтересовалась Лаванда.

И Николас, углубившийся было в свои мысли, вернулся к реальности, резко сменив тему разговора:

— Ваш дядя, мисс Лир, не рассказывал вам, что накануне мы провели вечер в обществе гейш?

— Да, кажется, я что-то слышала об этом. — Лаванда с любопытством взглянула на собеседника, не понимая, к чему он клонит. — Ну и что? Каково ваше мнение о японских куртизанках? И почему вы вдруг заговорили о них? Неужели они способны произвести такое сильное впечатление? На вас?

— Как ни странно, да, — признался Николас, ничуть не смутившись. — А вспомнил я прошлый вечер потому, что впервые за долгое время встретил не квинтэссенцию жеманства, кокетства, самолюбования, замешанную на модном нынче феминизме, а истинных женщин.

— И в чем же их отличие? — спросила Лаванда с некоторой долей язвительности в голосе.

Ей стало обидно, так как она прекрасно поняла, кого Николас Ридли подразумевает под «квинтэссенцией жеманства, кокетства, самолюбования, замешанной на модном нынче феминизме». Но, с другой стороны, он ведь возвел на пьедестал не кого-нибудь, а созданную ею гейшу Песчаный Лотос…

— Гейши — удивительные создания, — продолжил Николас, не заметив, сколь ощутимый удар нанесли его слова по самолюбию Лаванды. — Они нежные, внимательные, приятные…

— В общем, такие, какие и нужны вам, мужчинам, — окончила за него Лаванда. — Эдакие всеугождающие кошечки. Брр! Да я скорее умру, чем уподоблюсь им! — И она передернула плечами, как будто стряхивала с себя что-то противное вроде лягушки, а затем гордо вскинула подбородок.

— В этом-то вся и разница, — произнес Николас. — То, в чем вы видите унижение вашего женского достоинства, для гейш норма поведения.

— Еще бы, ведь от этого зависит их заработок и в конечном счете жизнь. Вы не задумывались над этим, Ридли? Мой совет: постарайтесь разговорить хоть одну из гейш в то время, когда она не будет видеть в вас клиента. Уверена, ваши иллюзии насчет «мира цветов и ив» претерпят значительные изменения.

— Обязательно последую вашему совету, мисс Лир…

Николас собирался продолжить словесную пикировку, но в это время к ним подошел сэр Роберт. Окинув молодых людей внимательным взглядом, он заметил:

— Судя по всему, в отличие от предыдущей встречи на этот раз вы поладили. Мне не хотелось бы вам мешать, но, как хозяйка вечера, Лаванда обязана уделять всем гостям равное внимание. Пока же вы, Ридли, единолично наслаждаетесь ее обществом. Гости начинают шептаться и поглядывать в вашу сторону слишком уж часто.

— Ни в коем случае не желаю скомпрометировать мисс Лир, — ответил ему Николас. — Пусть и другие получат радость от общения с вашей очаровательной племянницей. Я вовсе не желаю лишать их этого удовольствия.

— Ваши слова прозвучали комплиментом, Ридли. Но отчего-то мне кажется, что за ними кроется отнюдь не желание сделать мне приятное, — с натянутой улыбкой произнесла Лаванда.

Она передала дяде бокал, который держала в руке, и, посмотрев в сторону прогуливающихся по залу гостей, добавила:

— Я не хочу, но обязана соблюсти приличия, чтобы местное общество не осудило меня. И вы, Ридли, считаете, что я отличаюсь от гейши?

С этими словами Лаванда удалилась, предоставив Николаса заботам сэра Роберта. Мужчины проводили ее глазами и одновременно повернулись друг к другу.

— Вы, я вижу, уже попали под очарование Лаванды. Не правда ли, она милая малютка? — Пожилой джентльмен посмотрел на собеседника с отеческой улыбкой и слегка похлопал его по руке.

— Вы неверно истолковали нашу беседу, сэр Роберт. Пиранья тоже милая малютка, но это не добавляет ей обаяния, — покачал головой Николас и пояснил: — Мы с вашей племянницей идеальная пара врагов.

— С этого все и начинается… — загадочно промолвил сэр Роберт и последовал за Лавандой к другим гостям.

Оставшись один, Николас задумался. А что, если и правда он, сам того не осознавая, влюбляется в Лаванду? Ведь представляет же она для него интерес как собеседница. Так почему не может привлекать в качестве женщины?..

— Нет. Ни за что! Скорее уж полюса поменяются местами, чем я позволю мисс Лир завладеть моими мыслями, — прошептал Николас.

Однако другой голос, вынырнув откуда-то из глубин его сознания, вкрадчиво заметил: «Она уже в твоих мыслях, Ридли. Равно как и эта японочка Лотос. Надеюсь, ты не начнешь спорить с самим собой, доказывая, что это неправда?

— Черт знает что! — забывшись, рявкнул Николас, и тут же в его сторону обратилось несколько пар любопытных глаз.

Он слегка покраснел, пробормотал какие-то извинения и, осушив залпом бокал вина, стремительно вышел вон. На лице Лаванды, тайком наблюдающей за ним из глубины зала, возникла довольная улыбка…

Спал Николас отвратительно. Всю ночь один кошмарный сон сменял другой. Поэтому он с благодарностью встретил первый солнечный луч, который скользнул в окно его спальни.